Текст
(1) Понятие «плохой» и «хорошей» поэзии принадлежит к наиболее личным, субъективным и, следовательно, вызывающим наибольшие споры категориям. (2) Не случайно ещё теоретики XVIII века ввели понятие «вкуса» — сложного сочетания знания, умения и интуиции, врождённой талантливости.
(З) Прежде всего необходимо подчеркнуть историческую ограниченность этих определений: то, что представляется «хорошим» с одних исторических позиций, в другую эпоху с другой точки зрения может показаться «плохим».
(4) Молодой Тургенев — человек с тонко развитым поэтическим чувством — восхищался Бенедиктовым, Чернышевский считал Фета — одного из любимейших поэтов Л. Н. Толстого — образцом бессмыслицы, полагая, что по степени абсурдности с ним можно сопоставить только геометрию Лобачевского.
(5) Случаи, когда поэзия с одной точки зрения представляется «хорошей», а с другой — «плохой», настолько многочисленны, что их следует считать не исключением, а правилом.
(6) Чем же это обусловлено? (7) Для того чтобы в этом разобраться, необходимо иметь в виду следующее: мы рассматриваем поэзию как некоторый вторичный язык. (8) Однако между художественными языками и первичным, естественным языком есть существенная разница: хорошо говорить на русском языке — это значит правильно говорить на нём, то есть говорить в соответствии с определёнными правилами. (9) Говоря по-русски, мы можем узнать бесконечное количество новых сведений, но русский язык предполагается уже известным нам настолько, что мы перестаём его замечать. (10) Никаких языковых неожиданностей в нормальном акте говорения не должно быть. (11) В поэзии дело обстоит иначе — самый её строй информативен и всё время должен ощущаться как неавтоматический.
(12) Хорошие стихи, стихи, несущие поэтическую информацию, — это стихи, в которых все элементы ожидаемы и неожиданны одновременно. (13) Нарушение первого принципа сделает текст бессмысленным, второго — тривиальным. (14) Выполнять функцию «хороших стихов» в той или иной системе культуры могут лишь тексты высоко для неё информативные. (15) А это подразумевает конфликт с читательским ожиданием, напряжение, борьбу и в конечном итоге навязывание читателю какой-то более значимой, чем привычная, художественной системы. (16) Но, побеждая читателя, писатель берёт на себя обязательство идти дальше. (17) Победившее новаторство превращается в шаблон и теряет информативность. (18) Новаторство — не всегда в изобретении нового. (19) Новаторство — значимое отношение к традиции, одновременно восстановление памяти о ней и несовпадение с нею.
(20) Цель поэзии, конечно, не «приёмы», а познание мира и общение между людьми, самопознание, самопостроение человеческой личности в процессе познания. (21) Поэтический текст — мощный и глубоко диалектический механизм поиска истины, истолкования окружающего мира и ориентировки в нём. (22) В конечном итоге цель поэзии совпадает с целью культуры в целом. (23) Но эту цель поэзия реализует специфически, и понимание этой специфики невозможно, если игнорировать её механизм, её внутреннюю структуру.
(По Ю. Лотману*)
* Юрий Михайлович Лотман (1922—1993) — учёный, филолог и культуролог.
Сочинение
Какие глубины скрыты в поэтическом тексте? Почему в разные исторические эпохи по-разному воспринимаются художественные тексты? В чём сила поэзии? Об этом предлагает читателя задуматься Юрий Михайлович Лотман. Действительно, автор текста пишет о том, что в разные исторические эпохи по-разному воспринимаются одни и те же художественные тексты. Это обусловлено тем, что поэтический язык воспринимается по-особому, оказывает впечатление на человека, отличное от сообщений, созданных на естественном языке. Также Юрий Лотман объясняет читателю, что новаторство в поэзии должно опираться на традиции, но при этом осмысливать их нужно по-новому, в соответствии с появившимися реальностями. Обосновывая свою мысль, автор пишет: «Цель поэзии, конечно, не «приёмы», а познание мира и общение между людьми, самопознание, самопостроение человеческой личности в процессе познания.»
В своём сочинении я хочу обратиться к двум поэтическим текстам, которые я всегда перечитываю с огромным интересом и в которых выражено понимание роли поэта и поэтического творчества. Я говорю о стихотворении Александра Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный.». Поэт писал:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу.
Да, основное назначение поэтического языка, по мысли Пушкина, — служение народу, истине, доброте, внутренней свободе. Поэтическая речь сложна для понимания, поэтому не каждый любит читать стихи. Обратимся к известным тютчевским строкам:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,
— И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.
Важно, чтобы поэзия помогла познавать мир и себя в этом мире. Для меня лично эта позиция Юрия Лотмана — самая важная.
В заключение хочу добавить, что цель поэзии совпадает с целью культуры, следовательно, имеет огромное значение в формировании личности.